II МОСКОВСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ АРХИВНЫХ ФИЛЬМОВ

СССР, «Киргизфильм», «Казахфильм», 1968 г., ч/б, 10 ч., 2713 м, 97 мин., ВЭ 8.XII.1969.

Авторы сценария: Болотбек Шамшиев, Аким Тарази
Режиссер: Болотбек Шамшиев
Оператор: Марлест Туратбеков
Художник: Алексей Макаров
Звукооператор дубляжа: Александр Голыженков
Композитор: Джон Тер-Татевосян
В ролях: Суйменкул Чокморов (Бахтыгул), Советбек Джумадылов (Жарасбай), Виктор Уральский (Федор), Рахметбай Телеубаев (Кокыш), Муратбек Рыскулов (Сарсен), Бакен Кадыкеева (Кадича, старшая жена Жарасбая), Касымхан Шанин (Кучуков, переводчик), Мухамедкали Таванов (Кайранбай), Леонид Ясиновский (Петров, колониальный чиновник), Артык Суюндуков (Тайлак), Сабира Кумушалиева (его мать), Джамал Сейдакматова (Хатша, жена Бахтыгула), Асанбек Кыдырназаров (Сальмен).

По мотивам одноименной повести Мухтара Ауэзова.
Семиречье, начало прошлого века. Нищий, но гордый Бахтыгул, мстит богачу Сальмену за смерть брата – угоняет несколько коней из его табуна. Сальмен со своими людьми избивает его. За защитой Бахтыгул обращается к волостному старшине Жарасбаю. Властный и умный Жарасбай приближает его к себе и поручает угнать табун у своего конкурента на выборах. Бахтыгул выполняет поручение. Но, когда после этого Жарасбаю предъявляют обвинение, тот решает выставить Бахтыгула главным виновником кражи. Его арестовывают, но он бежит из-под стражи в горы и клянется отомстить за предательство. Бахтыгул дожидается, когда его враг отправится на перевал Караш, и стреляет в него.

Маленькая студия в Бишкеке (тогда он назывался Фрунзе) – много лет и не студия даже, а корреспондентский пункт кинохроники – с 1960-х стала выдавать один за другим документальные и игровые фильмы, которые тотчас же становились призерами всесоюзных и международных фестивалей. Пресса заговорила о «киргизском чуде». Вот и за плечами 27-летнего дебютанта в игровом кино Болота Шамшиева – были главные призы смотров в Оберхаузене и Мангейме за документальные фильмы «Чабан» и «Манасчи». А еще до того была главная роль юного правдоискателя в нашумевшем фильме Ларисы Шепитько «Зной».
Для игрового дебюта Шамшиев избрал повесть Мухтара Ауэзова – современного казахского писателя, к тому времени признанного классиком. Вроде бы вполне традиционная для советского кино схема сюжета: предреволюционная эпоха, бай, бедняк, русский побратим, рост классового сознания. Но это распахнутое буквально в вечность пространство, которое задавало повествованию непривычный ритм, эти нездешние удивительные лица… О чем-то ином рассказывал на самом деле фильм, и ощущение значительности происходящего не покидало на всем протяжении просмотра.
Подлинный фон картины – не конкретные события начала минувшего века, а священный для каждого киргиза национальный эпос «Манас»: история народа, рассеянного по свету поработителями и завоевывающего право на воссоединение.
Именно со встречи режиссера и его главного актера с Саякбаем Каралаевым – уникальным сказителем, знавшим все 500 с лишним тысяч строк «Манаса» (их непрерывное чтение заняло бы полгода), началась предыстория этой картины. Свой портрет этого легендарного манасчи создавали выпускник ВГИКа Болот Шамшиев и выпускник Ленинградской Академии художеств, ученик Евсея Моисеенко, Суйменкул Чокморов. Его – живописца, а не профессионального актера, пригласил Шамшиев на главную роль в первом игровом своем фильме. В нем буквально ощутимо то, что называется «дыханием эпоса».
Но кино – искусство нового времени. Востребовано оно оказывается лишь тогда, когда складывавшийся веками родовой монолит раскалывается ходом истории. Эта трещина в роде порождает конфликты шекспировской мощи – вот что ощутили зрители картины. И этот конфликт нового времени – главный конфликт нашего кино 1960-х. В «Выстреле на перевале Караш» он встает в своей первозданной мощи. Недаром именно сюда, в киргизские степи ринулся чуть раньше другой дебютант – Андрей Кончаловский, чтобы запечатлеть в «Первом учителе» эту, по его выражению, «раскаленную реальность».
Нет тут ни тени трафарета – какой уж там заплывший жиром бай и угнетаемый им истощенный бедняк. Противники – нищий и гордый конокрад Бахтыгул и волостной голова мирза Жарасбай – откровенно равновелики по личностному масштабу, по своей человеческой значительности. И тот, и другой одновременно оказываются отступниками от законов рода. Это их объединяет – что они, конечно, чувствуют. Отсюда неминуемость – и абсолютная органичность – подлинно трагической развязки в финале. Для того чтоб сыграть все это, нужны актеры особого рода. И целая плеяда таких актеров, как Чокморов возникает в кино Средней Азии. По пластике, по темпераменту Чокморова и Джумадылова, Бейшеналиева, или Жантурина легко представить, скажем, в картинах великого Куросавы.
Это не преувеличение. Чокморова Куросава даже снял в небольшой роли в «Дерсу Узала», а вообще-то пробовал его на роль главную. И в одном из интервью нашей прессе великий японец сказал: «Интересно было бы снять его в одном фильме с Мифунэ, чтоб они могли встретиться в поединке».
А меж тем у одного из самых ярких и мощных актеров нашего кино 1970-х никакого актерского образования не было вообще. Позже Чокморов признался: «Только теперь понимаю: лишь в молодости можно так безоглядно решиться играть главную роль, имея самые смутные представления об актерском труде… Пришел я на съемки так, будто решился принять участие в веселой и новой для меня игре в окружении добрых товарищей». Не менее выразительное признание сделал потом и режиссер: «Первые фильмы дались особенно трудно, настолько трудно, что я тогда меньше всего мог быть озабочен, чтобы сказать "новое слово". Пределом мечтаний было сделать фильм на самом обычном уровне и не провалиться с треском».
Впрочем, чудо на то и чудо, чтоб случаться как бы само собой.

Евгений Марголит

24 ноября, четверг