II МОСКОВСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ АРХИВНЫХ ФИЛЬМОВ

ГРЕЗЫ ЗАПАДА: ОРИЕНТАЛИЗМ В КИНО.
СЕАНС 7.
Чу Чин Чоу / Chu Chin Chow
(в советском прокате – «Восточная сказка»)

Киноадаптация одноименного мюзикла Оскара Эша и Фредерика Нортона, который в свою очередь основан на истории об Али-Бабе и 40 разбойниках из «Тысячи и одной ночи».
Купец Касим готовит грандиозный пир для китайского мандарина Чу-Чин-Чоу, однако под видом знатного китайца к нему приезжает кровожадный разбойник Абу Хасан. Хасану помогает Зарат, его пленница, которую он пристроил служить в дом Касима. Непутевый брат Касима Али-Баба обнаруживает пещеру, в которой Хасан хранит награбленные сокровища. Хасан узнает, что у одного из жителей города – Али-Бабы – появилось несметное богатство, и понимает, что именно он обокрал пещеру. Ни о чем не подозревающий Али-Баба устраивает пышный прием. На него, загримировавшись, заявляется Хасан, привезя с собой кувшины, в которых спрятались 40 разбойников. Зарат, раскаявшись, рассказывает об этом Нур-аль-Дину, сыну Али-Бабы. Кувшины с разбойниками сбрасывают в чан, врытый в землю. Нур-аль-Дин убивает Хасана.

В основу фильма легла не столько сама сказка об Али-Бабе, сколько одноименная музыкальная комедия. Премьера спектакля состоялась в Лондоне в августе 1916-го, после чего комедия с успехом ставилась в различных театрах Британской империи и США.
Уже театральная постановка была проникнута «ориентальным духом»: Хасан, прикинувшись китайским мандарином, расхаживал по сцене в шелковом халате с драконами и напевал: «I am Chu Chin Chow of China», то и дело появлялись хоры полуобнаженных рабынь, чьи наряды явственно отсылали к костюмам из балета «Шехерезада» работы Бакста, да и музыка Нортона смутно напоминала «восточные мелодии» Бородина и Римского-Корсакова. Вкупе с классическим сказочным сюжетом это обилие экзотики должно было отвлекать зрителей от тягот Первой мировой. Что же, попытка Эша и Нортона вполне удалась, их пьеса пользовалась таким успехом, что ее первая экранизация появилась еще в 1923 году. Впрочем, та постановка несколько отходила от оригинального либретто и больше концентрировалась на истории Зарат, роль которой исполнила Бетти Блайт.
Экранизация 1934 года ближе к сюжету пьесы, кроме того, использована оригинальная партитура (хотя фильм лишился множества вокальных номеров). Уолтер Форде сохранил и броскую «ориентальность» театральной постановки, впрочем, также не пытаясь делать вид, что перед нами «настоящие» арабские страны. Кроме того, его фильм лишен расистских стереотипов, знакомых зрителям фильмов вроде «Маски Фу Манчу», где представители разных народов Азии и Востока объединялись, чтобы вместе обрушиться на страны Европы.
Уже в первых кадрах огромный купол городских ворот превращается в торт, который старательные кондитеры выпекают на кухне у Касима, что задает не вполне серьезный тон дальнейшему повествованию. Это не Ирак или Левант, это мир с декоративных тарелочек с сюжетами из «1001 ночи», вроде тех, что в своей эпопее описывал Марсель Пруст. Дополнительную «восточность» фильму придавало и решение позвать на роль Зарат Анну Мэй Вонг (здесь она стереотипная азиатская «вамп», хотя ее финальная сцена заставляет вспомнить о «Шанхайском экспрессе» – в обеих картинах Вонг убивает главного злодея и потом рыдает над его телом).
«Чу-Чин-Чоу» не относится к числу лучших фильмов первой половины 1930-х – но это добротная, проникнутая юмором и местами зрелищная постановка, в которой снялись многие заметные актеры эпохи. Помимо Анны Мэй Вонг стоит упомянуть сыгравшего Али-Бабу Джорджа Роуби (одну из главных звезд английского мюзик-холла начала XX века), Фрица Кортнера, исполнившего роль Хасана (после прихода нацистов к власти актер эмигрировал в Великобританию) и знаменитую балерину Пёрл Эргил (Марджана)

Максим Семенов