II МОСКОВСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ АРХИВНЫХ ФИЛЬМОВ

Франция, 1920-е, ч/б, немой, 2 ч., ориг. мтр. неизвестен (копия ГФФ – 371,4 м, 18 к/с, 16 мин.), французские титры, выход на экраны неизвестен.

Оператор: Кристиан Матра.

Портовый город Бизерта – один из самых притягательных для туристов городов Туниса. Белоснежные здания, ослепляющее солнце, старинные арабские кварталы, большие базары и маленькие лавочки, быт жителей города, их отдых – все это показано в фильме, снятом в будущем известным оператором Кристианом Матра (оператором фильмов Ренуара, Офюльса, Бунюэля и многих других).

Франция–Германия, Ciné-Alliance, UFA, 1928 г., ч/б, немой, 10 ч., 3105 м (копия ГФФ – 2860,7 м, 20 к/с, 125 мин.), русские титры,
ВЭ 30.VIII.1928.

Авторы сценария: Норберт Фальк, Роберт Либманн, Александр Волков
Режиссер: Александр Волков
Операторы: Федот Бургасов, Курт Курант, Николай Топорков
Художники: Александр Лошаков, Владимир Мейнгардт
В ролях: Николай Колин (Али, сапожник из Каира), Иван Петрович (принц Ахмед), Гастон Модо (принц Хуссейн), Дмитрий
Дмитриев (султан Шахрияр), Марчелла Альбани (Зобейда, фаворитка), Агнес Петерсен-Мозжухина (принцесса Гюльнар, дочь
султана), Александр Вертинский (визирь), Дита Парло (рабыня принцессы), Юлиус Фалькенштайн (астролог), Герман Пиха (шут
султана), Нина Кошец (Фатима, жена Али); Стеффи Вида, Алексей Бондырев.

Бедный каирский сапожник Али находится под гнетом своей сварливой жены Фатимы. Однажды, волею случая, он получает волшебный свисток, и все его желания внезапно начинают сбываться. Али тут же покидает дом и, спрятавшись на корабле, приплывает в столицу Рахат-Лукум. Его приводят к принцу Хусейну. Тот берет Али к себе на службу. Бывший сапожник оказывается втянутым в многочисленные придворные интриги. Султан Шахрияр, приняв Али за знатного гостя и великого мага, хочет выдать за него свою дочь, но та влюблена в принца Ахмеда. Али, не имея ни гроша, обещает прислать десять тысяч верблюдов, нагруженных драгоценностями. Вскоре султан понимает, что его обманули, и приговаривает хвастуна к казни. Оказавшись с веревкой на шее, Али начинает дуть в волшебный свисток: все вокруг него начинают танцевать, кружиться, вертеться… и тут он просыпается.

«Тайны Востока» – один из тех многочисленных примеров в истории кино, когда в постановку фильма вкладываются большие деньги, делается расчет на то, что он станет прибыльным, привлечет внимание зрителей, но результат не оправдывает надежд, и фильм быстро теряется из виду, исчезая в толще кинопроцесса, а спустя годы о нем вспоминают только киноведы. Да и то изредка. И если провалившиеся в прокате «Метрополис» Ланга и «Фауст» Мурнау в дальнейшем обрели свою заслуженную славу, то «Тайны Востока» до сих пор остаются неизвестны широкому зрителю, как и множество других немых фильмов, не вошедших в канон и не оказавших влияния на дальнейшее развитие киноязыка.
Задумывались «Тайны…» как масштабный первый совместный франко-немецкий проект для недавно созданной студии Ciné-Alliance и киноконцерна UFA. Ной Блох и Грегор Рабинович – основатели Ciné-Alliance – для такого важного дела пригласили авторитетного режиссера Александра Волкова, незадолго до этого вынужденно отложившего постановку фильма по «Войне и миру» (его фильм «Казанова» студия выпустила в 1927 году, и это останется главным ее достижением). Чтобы придать большей зрелищности предкамерному пространству и привнести в него атмосферу загадочного и прекрасного Востока были приглашены известные художники-ориенталисты, уже успевшие прославиться своими изысканными декорациями и костюмами: художники-постановщики Владимир Мейнгардт и Александр Лошаков работали над декорациями «Михаила Строгова» Виктора Туржанского, где часть действия происходит в Средней Азии; Лошаков же, бывший некогда учеником Бенуа, делал ориенталистские декорации к «Сказке тысячи и одной ночи» и «Даме в маске» Туржанского, но сейчас его больше помнят по декоративному оформлению нескольких картин Волкова и «Льва Моголов» Жана Эпштейна – фильма, в котором орнаментальный, предельно плоскостной, нарочито вымышленный Тибет соседствует с реалистичным, но наполненным метаморфозами и видениями Парижем. Костюмы к «Тайнам…» создавал не менее примечательный художник – Борис Билинский – сценограф, плакатист, график, живописец и, вероятно, главный специалист по «экзотике» во французском кино этих лет.
В ожидании успеха будущего фильма продюсеры собирают прекрасный актерский ансамбль, сплошь состоящий из звезд первой и второй величины. На главные роли взяли: Николая Колина – актера, появляющегося на втором плане почти во всех картинах студии «Альбатрос», в нескольких фильмах Абеля Ганса и других видных французских режиссеров тех лет, Ивана Петровича и Марчеллу Альбани – восходящих звезд экрана, имена коих сейчас позабыты. Ирония в том, что на главную женскую роль – принцессу Гюльнар – ангажировали Агнес Петерсен, датскую актрису, которая к моменту съемок была замужем за Иваном Мозжухиным, чья карьера к концу 1920-х угасала, и именно Ивана Петровича прочили ему на смену (Петрович только за 1928 год снялся в 7 фильмах и к началу 1930-х был востребован по всей Европе и в Голливуде, где его рассматривали как преемника Валентино). Даже на эпизодические роли и роли второго плана были приглашены именитые и уважаемые артисты – Александр Вертинский (камео в этом фильме стало для него первым появлением на экране после отъезда из России), Гастон Модо, Дмитрий Дмитриев, мастера эпизода Юлиус Фалькенштайн и Герман Пиха, а также Дита Парло – начинающая актриса, в один из миг превратившаяся в киноикону благодаря роли в «Аталанте» Жана Виго и затмившая всех вышеупомянутых актеров разом.
Неизвестно, что именно пошло не так. К выходу в свет «Тайн Востока» была приурочена большая рекламная кампания, о фильме много и в превосходных тонах писали в прессе. После премьеры в Берлине ему не раз рукоплескали, называли «прекрасным сном, наполненным сверкающим жемчугом, огнями, богатством» и «великолепным видением», сравнивали с «Сумурун» Любича и «Багдадским вором» Уолша, которые на самом деле оказали на него большое влияние. Критики отмечали в «Тайнах» не только изысканность и зрелищность декора, но и дерзость в беззлобном высмеивании всего священного (имея в виду прежде всего сцену, где героя Колина принимают за великого мага), мастерство и изобретательность режиссуры, чувственность костюмов, интересные находки в области спецэффектов. И все же чем дальше, тем больше в фильме находили недостатков: одни говорили, что «Тайны Востока» – скорее произведение прикладного искусства и мало чем относится к кинематографу, другим, наоборот, это нравилось, но они замечали полное отсутствие смысла в повествовании и неровности в развитии сюжета. Копии фильма довольно быстро были отправлены во Францию (где он шел под названием «Шехерезада»), Швецию, Финляндию, США, СССР, но зарубежный кинопрокат, судя по всему, мало поспособствовал его признанию. Характерный – негативно-хвалебный – отзыв на фильм появляется в одной из эмигрантских газет:
«Это сказка – и потому костюмеры, архитекторы, балетмейстеры, обычный штат русского режиссера, свободно дают волю своей фантазии. Они строят высокие цитадели, вздутые множеством куполов, блестящие залы, разбивают садики с фонтанами, мостиками, кипарисами, одевают принцев, султанов, шутов, звездочетов в забавно-пышные костюмы... Все это сделано со вкусом, но сложная роскошь обстановки, завитушки "восточных" линий, пестрота пятен, теснота и перегруженность – неблагодарный материал для кинематографа. Аппарат не может его осилить. Талантливые "обстановщики" – как и в любой "костюмной" картине – вступают в конфликт с операторами... Топоркову, Бургасову многое удается спасти... многое удается оживить режиссеру, заострить, осмыслить... Но части ленты остаются вялыми, утомляют однообразием пестроты».
Тем не менее, сейчас «Тайны Востока» оказываются интересны сразу с нескольких точек зрения. Рассказанная в фильме история о бедном сапожнике, что грезит о несбыточных путешествиях, завораживающих своей роскошью дворцах и восточных принцессах, во время выхода в прокат не воспринималась как что-то особенное – красивая сказка и не более того. Но по прошествии десятилетий фильм начинает играть новыми красками: то, что раньше воспринималось как неровности в сюжете, спустя время кажется наследием сюрреализма: конструкция сна главного героя, действительно, освобождает авторов от оков стандартного повествования и позволяет вводить в картину самые разнообразные, подчас несочетающиеся элементы. Как и многие другие фильмы последних лет немого кино, «Тайны…» «вбирают» в себя огромное множество направлений искусства начала ХХ века: помимо сюрреализма в некоторых сценах можно заметить отчетливые черты экспрессионизма (особенно в постановке света), в декорациях видны заимствования из ар-деко, ар-нуво, голливудского стиля постройки в духе все того же «Багдадского вора» или стиля декораций Эрне Метцнера, работавшего на «восточных» фильмах Любича. В нескольких эпизодах можно даже с удивлением обнаружить прямые цитаты из феерий Мельеса, и немудрено, что для «Тайн…» с их пестрым плоскостным убранством, рисованные задники, как у Мельеса, приходятся весьма кстати.
Из-за такого обилия влияний и многообразия фильм, правда, превращается в каталог украшений. Подчас он напоминает киноадаптацию некоего большого и дорогого ревю или второсортной оперетты, вдохновленной Оффенбахом, но лишенной его тонкости и остроумия. И в то же самое время нельзя не отметить техническое совершенство, обилие оригинальных решений (чего стоит только финальная сцена танца!). Как бы там ни было, «Тайны Востока» – этот ориенталистский лубок – по праву можно назвать одним из самых красивых фильмов позднего немого кино. Красивых до неприличия.

Андрей Икко

Франция–Германия, 1928 г.

Авторы сценария: Норберт Фальк, Роберт Либманн, Александр Волков
Режиссер: Александр Волков

27 ноября, восресенье