Откроет её монументальный «Метрополис» (1927) Фрица Ланга. Технологический уклад города будущего делает неразличимым персонажа и его двойника — проповедницу Марию и «человекамашину», ведущего город к катастрофе. По мнению киноведа Зигфрида Кракауэра, фильм Ланга предвосхищает те бедствия, с которыми столкнётся Германия в XX веке.

Другой фильм эпохи немецкого экспрессионизма — «Тени. Ночная галлюцинация» (1923) Артура Робинсона. Поднимая проблему расколотой идентичности, фильм демонстрирует тот разгул насилия, к которому может привести усыпление разума.

В основе фильмов «Доктор Джекилл и мистер Хайд» (1941) Виктора Флеминга и «Портрет Дориана Грея» (1945) Альберта Левина культовые произведения о двойничестве. Монструозные двойники в историях Стивенсона и Уайльда предвосхитили возможности кинематографа по превращению человеческого тела в аттракцион. Если в более ранних экранизациях Стивенсона мистер Хайд имел черты чудовища, воплощавшего расистские предрассудки общества, то у Флеминга он обладает скорее чудовищной психикой, приближаясь к типу «двойника внутри героя».

В завершении будет представлен редкий пример советского фильма, который тоже может быть понят как фильм о двойничестве. Несмотря на обилие двойников в русской литературе, советское кино почти не обращалось к этой теме. В «Поручике Киже» (1934) Александра Файнциммера призрачный двойник обнажает пороки высшего света времён Павла I. Существующий лишь на бумаге поручик Киже персонифицирует пустоту, фиктивность государственного устройства.

Полемизируя с концепцией диалога Михаила Бахтина, философ Валерий Подорога отметил, что в романах Достоевского появление двойника означает предел диалога — диалог с двойником невозможен. Но можно ли уничтожить двойника? Многочисленные примеры из истории кино убеждают нас, что гибель двойника часто равносильна гибели самого героя. Отчаянные попытки погубить свое отражение приводят лишь к тому, что разбивается зеркало…